Руководитель бюро судебных экспертиз Алексей Алгазин разобрал мифы и клише о судмедэкспертах, навеянных кино и сериалами.

Руководитель бюро судебных экспертиз, автор юмористических сборников «Юристы тоже люди (зачеркнуто) шутят», кандидат юридических наук Алексей Алгазин в беседе с обозревателем РИА «Омск-информ» разбирает мифы и клише о судмедэкспертах, навеянных кино и сериалами. Известный омский юрист также рассказал об интересных случаях из своей практики, мировых новинках в области судебной экспертизы, а еще – о своих новых творческих задумках.

Пришло с Запада

– Алексей Игоревич, последние лет 25 появилось множество детективных сериалов, в том числе «бесконечных», где обязательный персонаж – судмедэксперт. Как правило, это мужчина, довольно циничный, с черным юмором, и его рабочее место находится в морге, хотя он может исследовать улики и в лаборатории. Обязательно ли судмедэксперт является патологоанатомом? Часто эти профессии смешивают в одну.

– Патологоанатом – врач, который исследует тела людей, умерших по естественным причинам. Задача специалиста – удостовериться в отсутствии врачебных ошибок, определить точную причину смерти. Патологоанатом, как правило, не занимается криминальными случаями. 

Судебно-медицинский эксперт (судмедэксперт) – врач, который организует и проводит врачебную экспертизу при криминальных травмах, в случаях насильственной смерти и чрезвычайных ситуаций. 

Для сериалов эту разницу между двумя профессиями упрощают, чтобы не путать и не загружать зрителя. Киношный образ «айболита по трупам» давно сформировался в основном западными процедуралами – сериалами про профессию. Например, «Следствие по телу», «Кости», «SCI – место преступления», «Анатомия убийства», «Декстер», «Доктор Хэппроу» и другими. 

Экономят на консультантах

– Киношный человек в морге, кстати, начисто лишен брезгливости, его не волнуют запахи, он может в прозекторской обедать, и еще он – выпивоха. Как вам такое клише? 

– Эти черты приписывают киношным персонажам не случайно, они действительно взяты из реальной жизни. Но, конечно, не каждый судмедэксперт выпивоха и циник. На четвертом курсе школы милиции на занятиях по судебной медицине нас водили в морг. Это была обязательная часть курса. И я помню, что судебного медика, который нас сопровождал, слегка «штормило» и нос у него был красный, то ли от алкоголя, то ли от бальзама «Звездочка», чтобы отпугивать трупный запах.

Сейчас в нашем бюро работает несколько судебно-медицинских экспертов, кандидаты наук, без вредных привычек, одна из которых молодая женщина, по которой совсем не скажешь, что она больше 8 лет вскрывала криминальные трупы.

– Вы сами смотрите сериалы, кинофильмы детективного жанра, какие из них ближе всего к действительности? Кто из кино-судебных экспертов вызывает симпатию? Можете назвать явные киноляпы?

– Ближе всего к действительности отечественные, ставшие уже классическими сериалы – «Место встречи изменить нельзя», «Следствие вели знатоки», «Ликвидация», «Улицы разбитых фонарей», «Убойная сила», из современных – «Фишер», а также зарубежные детективные процедуралы, где научились снимать очень близко к профессии судебного медика.

Именно про судебную медицину из отечественных есть только один сериал – «Судмедики», 2010 года.

К сожалению, не все сериалы, которые десятками выходят на каналах и платформах, отличаются своей профессиональной грамотностью. 

Например, в сериале «Противостояние» (в его новой версии) у медведя в желудке судебный медик обнаруживает человеческую конечность, почти новехонькую. Так в жизни не бывает. А в сериале «Лихие» судебный медик вытаскивает пули из тел металлическим пинцетом, не заботясь о том, что повреждает следы на пулях от нарезов ствола, важные для идентификации оружия.

Мне кажется, что нынешние создатели детективов зря экономят на консультантах, которые раньше неизменно были во всех советских картинах. 

Самый интересный образ судебного медика, на мой взгляд, у военврача Арсенина из сериала «Ликвидация».

Коллективный труд

– Какие еще специалисты работают в судебной экспертизе, кроме врачей?

– Еще есть специалисты-биологи по исследованию биологического материала: крови, слюны и прочего, криминалисты-трасологи, которые исследуют следы на одежде, продукты выстрела, следы от травмирующих предметов, проводят ситуационные экспертизы (когда нужно проверить возможность получения травмы в заданных условиях), специалисты-биологи по геноскопической экспертизе (экспертизе ДНК), специалисты-химики по исследованию различных веществ.

Кроме того, при проведении судебно-медицинских экспертиз, которые проводятся по делам о врачебных ошибках, привлекаются врачи профильных специализаций: хирурги, травматологи, анестезиологи, реаниматологи, онкологи и другие.

– К примеру, в бесконечном сериале «След» по потожировым следам можно найти кого угодно и где угодно. А как на самом деле?

– Сериал «След» вообще очень далек от реальности, кстати, во многих отделах полиции в кабинетах уголовного розыска и следствия развешаны юмористические объявления о том, что реальное полицейское расследование не имеет ничего общего с сериалом «След».

На самом деле, если потожировые следы пальцев рук или, как их называют обыватели, «отпечатки пальцев», пригодны для идентификации, то они «работают» только в случае, если совпадают с образцами из базы данных или если есть задержанный подозреваемый. Также из потожировых следов можно выделить геном для экспертизы ДНК для дальнейшего сравнения с образцами подозреваемых лиц.

Будущее уже наступило

– Далеко ли ушла наука, технологии, помогающие установить картину преступления и найти преступника?

– Да, конечно, сейчас век цифровой криминалистики: появились новые способы и схемы совершения преступлений, в том числе с использованием новых технологий, поэтому и методы их раскрытия, конечно, тоже претерпели изменения.

Так, например, использование преступниками искусственного интеллекта для имитации голоса, вызвало необходимость изменения подхода к проведению фоноскопической экспертизы.

Думаю, что советские милиционеры очень удивились бы, узнав, что у современных сыщиков есть программный комплекс «Мобильный криминалист», позволяющий считывать даже удаленные файлы с любого мобильного устройства, а преступника можно установить по анализу видеоизображения, сделанного цифровой камерой, или определить его нахождение на месте преступления по биллингу его смартфона.

Китай, например, анонсировал запуск в производство роботов-полицейских, в виде круглой самодвижущейся сферы-шара, похожих на колобков. Эти робокопы умеют распознавать лица людей, проводить поиск совпадений по базе преступников и самостоятельно задерживать преступника с помощью металлической сети и электроразряда. Такое вот «следствие вели Колобки».

Поэтому будущее криминалистики уже наступило. 

– Какие изменения в судмедэкспертизе ждут профессионалы? Чего не хватает сейчас на уровне законодательства, технологий, организации?

– В принципе, все новые технологии достаточно быстро внедряются в деятельность судебно-медицинских бюро. Но это на уровне крупных городов и областных центров. В глубинке по-прежнему не хватает не только оборудования для работы, например, для анализа биологического материала, и экспертиз ДНК, но есть дефицит и самих специалистов. 

Еще одной проблемой является независимость судебно-медицинских экспертов от иных представителей врачебного сообщества, когда речь идет о так называемых ятрогенных преступлениях, то есть врачебных ошибках. Судебные медики бюро судебно-медицинских экспертиз минздрава неизбежно относятся к той же структуре, что и обвиняемые врачи по уголовным делам, связанным с травмированием и гибелью пациентов в результате нарушения стандартов оказания медицинской помощи. А это иногда приводит к «сглаживанию» вины врачей в выводах экспертиз.

Думаю, стоит подумать над возможностью выделения судебных медиков со специализацией по врачебным ошибкам в отдельную, независимую структуру.

– Каковы самые сложные случаи, с которыми вам приходилось сталкиваться?

– Наше бюро судебных экспертиз проводит экспертизы по случаям, где необходимо установить степень тяжести вреда здоровью, причину травмы или смерти, установить обстоятельства несчастного случая, установить наличие врачебной ошибки. Также мы уже 11 лет делаем критические рецензии на заключение судебно-медицинских экспертов.

Так, по одному из дел наш судебный медик установил, что причина смерти, установленная государственным судебно-медицинским экспертом по уголовному делу о гибели лице, неверная. На самом деле человек умер не от травмы в драке, а от неверно проводимых реанимационных мероприятий.

По другому делу наш эксперт установил по представленным материалам, что смерть лица от самоповешания маловероятна, так как им были обнаружены признаки криминальной смерти.

Еще по одному уголовному делу мы провели ситуационную экспертизу и установили, что инкриминируемые подозреваемому действия по нападению на водителя с нанесением ударов ножом несостоятельны. 

Как установил эксперт нашего бюро, с учетом размеров салона автомобиля «Дэу Матис», роста подозреваемого, локализации ножевых ран, подозреваемый не смог бы нанести такие удары потерпевшему.

Сценарии ждут своего режиссера

– Вы являетесь автором сборников рассказов «Юристы тоже люди (зачеркнуто) шутят», а не было в мыслях написать сценарий к фильму или сериалу?

– На самом деле я работаю в этом направлении, накопленного опыта в области судебной экспертизы более чем достаточно. Несколько моих сценариев уже находятся на рассмотрении кинокомпаний, это детективные сериалы «Дипломник» – про серию убийств женщин в советском Свердловске, где расследование ведут курсант и преподаватель школы милиции, «Лабиринт» – про похищения детей в современном Новосибирске и детективный сериал «Не такой» – про парня-аутиста, помогающего следствию в расследовании запутанных дел.

Конечно, в смысле киношного творчества я новичок, но, если какая-то из-за моих идей понравится продюсерам, я буду только рад.

– Спасибо и удачи!