Заметки постороннего

Наверное мне, человеку нецерковному, не следовало за это браться. Но, честно говоря, стыдно. Стыдно за земляков, смиренно взирающих на поругание своего владыки.

Что ж, если православные молчат… Совесть – понятие внеконфессиональное. Ну, в смысле: или есть, или нет.

Митрополит Омский и Таврический Владимир обвиняет своего предшественника митрополита Феодосия в хищении церковного имущества. Делает это прилюдно, на каждой пресс-конференции уже полтора года.

Первая реакция – оторопь. Ну, это, как если бы Сталина обвинили в том, что он спер серебряную вилку из кремлевского буфета.

Митрополита на покое Феодосия обвиняют в том, что он проживает в доме на улице Успенского, 26? и не возвращает его епархии. Простите, а где он должен жить? И было бы о чем говорить: одноэтажный деревянный дом, в котором холодно зимой, и три сотки огорода – на Богом забытой улочке за глазной больницей. Журнал «Бизнес-курс» в последнем номере опубликовал фотографии резиденций действующего митрополита и митрополита на покое. Двухэтажный дом в Ачаирском монастыре, где живет нынешний архипастырь и, кстати, построенный владыкой Феодосием, смотрится значительно привлекательнее. За те четверть века, что владыка Феодосий окормлял Омскую и Тарскую епархии, ему неоднократно предлагали построить особняк  в городе или коттедж в пригороде. Он не посчитал нужным, полагая, что спонсорские деньги нужны на храмы.

Может быть – зря? Но кто ж знал, что произойдет на склоне лет.

Обвиняют архипастыря и в ненадлежащем оформлении документов на автотранспорт. Вполне допускаю, что митрополит Владимир прав. Суть в том, что там, где начинался документооборот и прочие бюрократические прелести, владыка сразу скучнел лицом. Ну не лежала у него душа к разглаживанию и подшиванию бумажек. В случае уж совсем острой казенной надобности он сам садился за пишущую машинку (компьютера побаивался) и двумя пальцами вытюкивал нужный документ. Ну не было у него ни секретариата, ни управления делами, ни пресс-службы. Как-то он всю эту канцелярскую братию не привечал.

Что касается транспорта, то чаще всего ездил на «Волге». Ну, на «Запорожце» – как-то несолидно, все-таки митрополит Омский и Тарский. Разумеется, ни о «Мерседесе», ни о «Лексусе» речь не могла зайти даже в принципе. Случались забавные моменты: если его единственной попутчицей была дама, приходилось ждать, когда к экипажу присоединится кто-нибудь из мужчин – иерарх был чрезвычайно щепетилен в вопросах репутации.

Впрочем, почему – был? Он не изменяет своим принципам и теперь. Не та порода.

Или вот еще из перечня наездов: часть икон, подаренных ему, владыка Феодосий оставил себе. Простите, а что должно висеть в доме старейшего иерарха Русской православной церкви? Постер из «Плейбоя»? Такое ощущение, что с него хотят содрать не только рясу, но и подрясник, и прочие нюансы гардероба.

Ваше Высокопреосвященство, владыко Владимир! Сколько нужно денег, чтобы Вы перестали кошмарить Вашего предшественника? Огласите, пожалуйста, сумму, мы скинемся. Суть в том, что он нам по-прежнему дорог.

А вот это мне особенно нравится: «Храмы Феодосию строил Полежаев». Это что – нечто срамное и непотребное? Да, строил. Но, во-первых, далеко не все. Ачаирский монастырь, например, вырос на пожертвования омичей. Полежаев строил и мечети, привечал и лютеран, и иудеев. Скажу больше: он и с буддистами общался – мудрости ему не занимать. А, во-вторых, кто вам мешает, Ваше Высокопреосвященство, наставить на путь истинный современного вам губернатора Виктора Ивановича, поддержать духовно в минуту горькую в делах его многотрудных, заслонить молитвенно от невзгод? А ну как воздастся сторицею? Пошто два пастыря – духовный и светский – не идут рука об руку, спасая души людские? Вы говорите: «Губернатор Назаров – маловоцерковленный. Крестили его не так давно».

И что? Чай, не басурман – свой, православный. Обретите, владыка, соратника себе, не гнушайтесь, чем Бог послал.

А вот прежние митрополит и губернатор, действительно, работали в сплотке, подставляя плечо друг другу. Полежаев чувствовал, что на смену рухнувшей идеологии социализма, должно придти что-то иное, что нации нужна скрепа, что клич «Обогащайтесь, кто как может!» – лишь эвфемизм блатного посвиста «Гуляй, братва!»  Владыка Феодосий опирался на поддержку светской власти. Так издревле было заведено на Руси: монарх и патриарх нуждались друг в друге. А если вдруг доходило до конфликта, то добром, как правило, не кончалось.

Не все между ними было гладко, импульсивный и порывистый губернатор подчас вмешивался в сугубо епархиальные дела. Но мудрость и такт владыки направляли неуемный напор мирянина в надлежащий канон.

Леонид Константинович мог и сам заставить кого угодно сделать что угодно за три копейки или вовсе бесплатно. Но это был высший пилотаж опытного управленца, отшлифованный десятилетиями. А у владыки это получалось играючи. Просто Божий дар. Люди приходили сами, находили дело по душе, делились копейкой, теплом изначальным. Но вот ведь какая закавыка: к кому попало ведь не приходят... Холодное сердце не манит магнитом.

В 1986 году, когда владыка Феодосий принял епархию, в ней было шесть приходов. В 2011-м он оставил 187 храмов, вместе с часовнями и домовыми храмами – под две сотни. Не было ни одного монастыря – ныне шесть. Возрождено духовное училище. С нуля построены Христорождественский собор, Ачаирский монастырь, восстановлен взорванный Успенский собор…

Владыка Феодосий не уставал повторять: «Надо возрастать в вере». И многих вел за собой: военных и медиков, профессоров и журналистов. Простой народ легче принимал веру – не мудрствованием, а сердцем. Он всех допустил к себе близко, может быть, даже рискуя авторитетом, высоким саном иерарха церкви. К нему шли с болью и печалью, за поддержкой, не ведая, что не везде в российских епархиях так просто попасть к митрополиту за утешением и советом.

Омичи не раз видели духовные подъемы своего архипастыря. Служба ночи напролет в Рождество и Пасху. Когда в три утра все уставшими отправлялись спать после праздничной литургии, его путь – к заключенным, потом к курсантам танкового института, затем – опять в кафедральный собор.

Ему этого остро не хватает сейчас. Рукоположенный в сан священника еще в апреле 1945-го, он не представляет себе иной жизни. Попросил самую захудалую церквушку, где он мог бы служить – не благословили. Отчаявшись, он начал служить у крестов-оберегов, стоящих у главных въездов в Омск, – отлучили и от этой малости.

Митрополит Владимир недоволен тем, что митрополит Феодосий не покидает пределы епархии. Ведь предлагали же ему и житие на покое в молдавском монастыре, и приход и квартиру в Москве. А он, упрямец, отказывается. Ему 86 лет, врачи не советуют менять климат. А еще он давно сказал омичам:

– С Сибирью я породнился. Прикипело сердце. И если это «лебединая песня», то пусть она будет в одном месте кончена. Так Бог благословил.

Как жаль, что отечественная традиция неприятия всего, что сделано прежними руководителями, укоренилась не только в светской, но и в церковной среде.

Андрей Федоров