Омск-Информ
ЛентаЖурнал
Поиск

ЖИЗНЬ ПОСЛЕ ОМСКА

Через четыре года Омск будет отмечать свое 300-летие. Однако много ли найдется людей, которые знают об обстоятельствах основания нашего города, А они весьма увлекательны, Можно было написать десятки материалов об отряде подполковника Бухгольца, куда он шел и зачем, где останавливался и какие трудности испытывал. Вот только вряд лм такая кабинетная работа могла бы кого-то по-настоящему «заразить» историей, Другое дело - пройти маршрутом основателя Омска, испытать на себе все трудности этого пути, чтобы спустя почти 300 лет не просто восстановить исторический контекст, но и почувствовать себя солдатом Петровской эпохи. Именно такая идея пришла в голову журналисту и путешественнику Виктору Гоношилову.

Многим омичам кажется, что после похода за азиатским золотом, в результате которого возник Омск, в судьбе основателя нашего города больше ничего важного не случалось, Случалось. Не тем человеком был Иван Дмитриевич, чтобы жить спокойно. На его долю хватило всякого. Сразу после закладки Омской крепости ему на одном терпении пришлось держаться несколько лет. С 1716 по 1723 год он не знал вечером, что готовит день завтрашний. Жизнь била, роняла; поднимала и снова швыряла наземь.

В июне 1718 года Бухгольц участвует не в очень благородном, с сегодняшней точки зрения, деле - в суде над царевичем Алексеем, сыном Петра Первого. Никто из 127 судей, и Бухгольц тоже, не проголосовал против смертного приговора несчастному парню. Да и не время для подполковника было бравировать. Он давал отчет Сенату о неутешительных результатах азиатского похода за золотом по Иртышу. По сути под следствием находился. В 1719-м с него сняты все подозрения. Но важных дел ему не доверяют. Мог бы и в отставку податься. В 1721-м ему исполнилось пятьдесят. Имение есть. Наслаждайся по утрам чаем с пирогами и пением птичек. А Бухгольц пороги военного ведомства обивает, службу просит. Он вроде бы имел какую-то должность по медицинской части, но не его это дело, не его.

Наконец все устроилось. Жизнь Бухгольца вошла в привычную колею - колею военного человека. В 1723 году Иван Дмитриевич получил назначение в коменданты Нарвы. Хорошее место - от крепости до столицы рукой подать. Недолго здесь прокомандовал. В 1724 году появляется царский указ о его переводе в Восточную Сибирь, в Забайкалье. Повышают в звании, теперь он полковник. Назначают командиром Якутского полка, который он сам же и формирует.

Трудно сказать, почему его, человека в возрасте, из Нарвы бросили на восточную окраину державы. В безлюдье. То ли не угодил кому-то, то ли слово неприятное для кого-то сказал. Характер-то, судя по биографии, имел незатейливый - мужицкий. За словом в карман не лез, интриг не строил, не лизоблюдничал. Понятно, что из Нарвы, расположенной неподалеку от столицы, выехать, даже по нынешним временам - на край света, его заставила не страсть к новым впечатлениям. И не было то назначение для полковника Бухгольца наградой. Звание полковника ему присвоили, чтоб подсластить неприятную на вкус пилюлю.

То, что для Бухгольца (давайте не станем увиливать от правды) было ссылкой, для омичей является большим везением. Мы имеем еще один повод гордиться родоначальником своего города. Комендант Нарвы-должность заметная, но не созидательная. Другое дело - восток нашей страны в первой четвертиХУН(века. Край для русскихмалознакомый, необустроенный и почти незаселенный. Дале«от обеих столиц, от интриг. Тут человек узнавался по делам. Навсегда здесь оставались порядочные и сильные люди. Минимум зависимостихмаксимум возможностей. Хитрецов тоже хватало, но ими восточная окраина рассматривалась как эпизод, как ступенька в карьере, как подтверждение верности царю-батюшке, ради которого эвон в какую даль поехал. А слабые тут ломались. Да и не очень слабые. Для примера укажем на Ганнибала, известного больше как арап Петра Великого, брошенного в те же края после смерти своего покровителя. Если бы не поддержка Бухгольца, еще неизвестно как сложилась бы судьба предка самого знаменитого русского поэта. Про Бухгольца мы можем точно сказать: выстоял и построил. Основал торговую Цурухайскую Слободу, заложил Троицко-савскую крепость и построил Кяхту, пограничный пункт на русско-китайской границе, который позже превратится в знаменитый купеческий город. Кяхта всего на десять-двенадцать лет моложе Омска. И если место для Кяхты Иван Дмитриевич выбирал на пару с графом Владиславичем Рагузинским, направленным для переговоров по определению русско-китайской границы, то ответственность за строительство полностью лежала на полковнике - строителями на первых порах, пока скромное поселение не превратилось в расцветающий от торговли поселок, были солдаты его полка. Через Кяхту в Россию шли чай, сахар, ткани, а из России - пушнина, металл. С 1728 года полковник Бухгольц не только командир Якутского полка, он еще и глава Генерального пограничного управления. На нем лежат задачи по разрешению пограничных споров и обустройству границы. Контролируя границу, Бухгольц получил прекрасную возможность обогатиться за счет контрабанды, ведь вся пропускная система в его руках, а он ситуацией не воспользовался - живет при полку в казенной квартире.

В 1731 году Бухгольцу присваивается промежуточное между полковником и генералом звание бригадира и одновременно выдается назначение в коменданты Селенгинской крепости, стоящей на берегу одноименной реки. Это неподалеку от современной российско-монгольской границы. В ХУ)((веке территория нынешней Монголии находилась в составе Китайской империи. Жизнь Бухгольца в Забайкалье, как и во время похода по Иртышу, тоже преподносит массу загадок. С него начинаются забайкальские фамилии Бухольцевых и Бухольцев. Отчего вдруг произошел фамильный всплеск? Согласно одной из версий, Иван Дмитриевич, участвуя в крестинах иноверцев в качестве крестного отца, передавал им свою фамилию. Но все ли объясняется гипотезой крестин? Бухгольц в Забайкалье, скорее всего, отправился без семьи.Сведений о присутствии здесь его жены и дочери нет. Они, вероятнее всего, остались в Москве. А Бухгольц в начале своей службы в Забайкалье был мужчиной еще не старым. Нельзя исключать, что забайкальские Бухольцевы - его потомки. Но ведь он их, возразит въедливый читатель, в церкви наверняка на свое имя не записывал, следовательно, и фамилия его не должна быть передана детям. Так-то оно так, только я сошлюсь на свой опыт деревенского жителя. Порой молодая одинокая баба родит ребенка и запишет на свою фамилию, а его все равно в деревне зовут по фамилии предполагаемого отца. До внуков прозвище тянется. И это сейчас, когда со дня рождения выдаются документы, когда в школе на каждом уроке ребенка вызывают к доске по фамилии матери, а фамилия отца в качестве прозвища, несмотря на все это, остается. В эпоху Бухгольца простолюдины удостоверений личности не имели, а фамилии в более поздние времена, когда вводились паспорта для всех, присваивались по устоявшемуся прозвищу. Так деревенские Бухольцы превратились в Бухольцевых.

А годы шли и брали свое. У бригадира пошатнулось здоровье В марте 1740 года, по ходатайству сибирского вице-губернатора Ланга, Ивана Дмитриевича в связи с плохим самочувствием («древен и болезнь в ногах имеет») отправят в отставку. А перед отставкой, такова была традиция, его повысят в чине, присвоив звание генерал-майора. Вскоре Иван Дмитриевич, так и хочется написать «после выхода на заслуженный отдых», покинет этот мир.

И туг снова начинаются неясности. Дата смерти (1740-й или начало 1741 года) и место погребения Бухгольца до сих пор не установлены. Даже в общих чертах неизвестно, где покоится его прах: в европейской или азиатской части России. По этому поводу существует три версии. Согласно одной, Бухгольц похоронен на каком-то из московских кладбищ, так как в Москве находилась усадьба Бухгольцев. Согласно второй, которую выдвинул известный омский краевед и писатель Иван Петров, прах Ивана Дмитриевича покоится на месте бывшей Ильинской церкви (за памятником Ленина в сторону Музыкального театра). Об этом Петрову сообщали многочисленные корреспонденты. Против этого предположения резко выступает другой известный омский краевед - Иван Шихатов.

Он указывает, что место захоронения лютеранина Бухгольца не может находиться в пределах православного храма. Однако здесь необходимо внести уточнение: в отношении вероисповедания и национальной принадлежности Бухгольца точных данных нет и, видимо, уже не будет. Большинство же исследователей, включая дотошного бурятского краеведа Эдуарда Демина и упоминавшегося выше Ивана Шихатова, считают, что Иван Дмитриевич похоронен на кладбище старого Селенгинска. Обнаружить могилу вроде бы проще простого. Съездил в Селенгинск, всего 60 км от Улан-удэ, походил по кладбищу, нашел каменную плиту с фамилией Бухгольца, генерал-майор все ж, ведь не под простым деревянным крестом его положили бы, - и нет исторической загадки. Надо отдать должное омичам, они старались. Для поисков могилы Бухгольца в Селенгинск ездили; профессорфиалков, писательутев,краевед Петров и другие. Но загадка осталась загадкой. Своенравная река Селенга, на правом берегу которой стояла крепость, сыграла свою роль. Постоянноеподмываниеберега, весенние наводнения вынудили жителей Селенгинска(илитеперьСтароселенгинска) перебраться на противоположную сторону реки и основать там Новоселенгинск. Кладбище оказалось беспризорным. Кроме того. по нему не раз и не два прошлись вандалы. Время тоже сказалось не лучшим образом. Многие могильные плиты закрыты толстым слоем песка.

И все же, пусть по косвенным признакам, можно судить, что Иван Дмитриевич из Забайкалья не выезжал. Об этом убедительно говорят результаты многолетних исследований Эдуарда Демина. Из документов, которыми располагает бурятский краевед, следует, что Бухгольц продолжал исполнять обязанности коменданта Селенгинской крепости и после 2 марта 1740 года, то есть после даты официальной отставки, потому что в его адрес продолжали поступать поручения от Сената. Последнее из них датировано пятнадцатым июня 1740 года. Кроме того, Демин нигде не нашел ссылки на передачу дел новому коменданту - бригадиру Якобия, который мог приехать в Селенгинск не раньше января или февраля 1741 года. В эти месяцы устанавливается ледяная переправа через Байкал. Демин указывает, что если бы Бухгольц, отправляясь в родовое имение, проезжал через Иркутск, а другой дороги тогда в Европу из Селенгинска не существовало, то об этом обязательно имелись бы записивмногочисленныхдокументех.Рангу него высокий. Подтверждением тому служит следующий факт: проезды нового коменданта Селенгинской крепости бригадира Якобия через Иркутск документированы подробно. И тело Бухгольца для захоронения в Омске или в имении на территории европейской части страны тоже, не сделав соответствующих пометок в документах, провезти было невозможно.

О том, что могила Бухгольца находится на древнем кладбище старого Селенгинска, в 1987 году указывал известный бурятский историк Туготов. Он в статье «Пушкин и Бурятия» специально подчеркнул, что в 1956 году в Староселенгинск был отправлен известный краевед, учитель и журналист Сергей Иннокентьевич Глазунов, который обнаружил надгробную плиту Ивана Бухгольца - основателя Омской крепости.

Но можно ли сейчас найти могилу нашего героя?

Конечно, нет. Давайте станем рассуждать по-взрослому и признаем, что время сильнее человека. Не обнаружить нам следов, которые уничтожались в течение многих десятилетий.

Виктор Гоношилов (продолжение следует)

ЖИЗНЬ ПОСЛЕ ОМСКА

Через четыре года Омск будет отмечать свое 300-летие. Однако много ли найдется людей, которые знают об обстоятельствах основания нашего города, А они весьма увлекательны, Можно было написать десятки материалов об отряде подполковника Бухгольца, куда он шел и зачем, где останавливался и какие трудности испытывал. Вот только вряд лм такая кабинетная работа могла бы кого-то по-настоящему «заразить» историей, Другое дело - пройти маршрутом основателя Омска, испытать на себе все трудности этого пути, чтобы спустя почти 300 лет не просто восстановить исторический контекст, но и почувствовать себя солдатом Петровской эпохи. Именно такая идея пришла в голову журналисту и путешественнику Виктору Гоношилову.

Многим омичам кажется, что после похода за азиатским золотом, в результате которого возник Омск, в судьбе основателя нашего города больше ничего важного не случалось, Случалось. Не тем человеком был Иван Дмитриевич, чтобы жить спокойно. На его долю хватило всякого. Сразу после закладки Омской крепости ему на одном терпении пришлось держаться несколько лет. С 1716 по 1723 год он не знал вечером, что готовит день завтрашний. Жизнь била, роняла; поднимала и снова швыряла наземь.

В июне 1718 года Бухгольц участвует не в очень благородном, с сегодняшней точки зрения, деле - в суде над царевичем Алексеем, сыном Петра Первого. Никто из 127 судей, и Бухгольц тоже, не проголосовал против смертного приговора несчастному парню. Да и не время для подполковника было бравировать. Он давал отчет Сенату о неутешительных результатах азиатского похода за золотом по Иртышу. По сути под следствием находился. В 1719-м с него сняты все подозрения. Но важных дел ему не доверяют. Мог бы и в отставку податься. В 1721-м ему исполнилось пятьдесят. Имение есть. Наслаждайся по утрам чаем с пирогами и пением птичек. А Бухгольц пороги военного ведомства обивает, службу просит. Он вроде бы имел какую-то должность по медицинской части, но не его это дело, не его.

Наконец все устроилось. Жизнь Бухгольца вошла в привычную колею - колею военного человека. В 1723 году Иван Дмитриевич получил назначение в коменданты Нарвы. Хорошее место - от крепости до столицы рукой подать. Недолго здесь прокомандовал. В 1724 году появляется царский указ о его переводе в Восточную Сибирь, в Забайкалье. Повышают в звании, теперь он полковник. Назначают командиром Якутского полка, который он сам же и формирует.

Трудно сказать, почему его, человека в возрасте, из Нарвы бросили на восточную окраину державы. В безлюдье. То ли не угодил кому-то, то ли слово неприятное для кого-то сказал. Характер-то, судя по биографии, имел незатейливый - мужицкий. За словом в карман не лез, интриг не строил, не лизоблюдничал. Понятно, что из Нарвы, расположенной неподалеку от столицы, выехать, даже по нынешним временам - на край света, его заставила не страсть к новым впечатлениям. И не было то назначение для полковника Бухгольца наградой. Звание полковника ему присвоили, чтоб подсластить неприятную на вкус пилюлю.

То, что для Бухгольца (давайте не станем увиливать от правды) было ссылкой, для омичей является большим везением. Мы имеем еще один повод гордиться родоначальником своего города. Комендант Нарвы-должность заметная, но не созидательная. Другое дело - восток нашей страны в первой четвертиХУН(века. Край для русскихмалознакомый, необустроенный и почти незаселенный. Дале«от обеих столиц, от интриг. Тут человек узнавался по делам. Навсегда здесь оставались порядочные и сильные люди. Минимум зависимостихмаксимум возможностей. Хитрецов тоже хватало, но ими восточная окраина рассматривалась как эпизод, как ступенька в карьере, как подтверждение верности царю-батюшке, ради которого эвон в какую даль поехал. А слабые тут ломались. Да и не очень слабые. Для примера укажем на Ганнибала, известного больше как арап Петра Великого, брошенного в те же края после смерти своего покровителя. Если бы не поддержка Бухгольца, еще неизвестно как сложилась бы судьба предка самого знаменитого русского поэта. Про Бухгольца мы можем точно сказать: выстоял и построил. Основал торговую Цурухайскую Слободу, заложил Троицко-савскую крепость и построил Кяхту, пограничный пункт на русско-китайской границе, который позже превратится в знаменитый купеческий город. Кяхта всего на десять-двенадцать лет моложе Омска. И если место для Кяхты Иван Дмитриевич выбирал на пару с графом Владиславичем Рагузинским, направленным для переговоров по определению русско-китайской границы, то ответственность за строительство полностью лежала на полковнике - строителями на первых порах, пока скромное поселение не превратилось в расцветающий от торговли поселок, были солдаты его полка. Через Кяхту в Россию шли чай, сахар, ткани, а из России - пушнина, металл. С 1728 года полковник Бухгольц не только командир Якутского полка, он еще и глава Генерального пограничного управления. На нем лежат задачи по разрешению пограничных споров и обустройству границы. Контролируя границу, Бухгольц получил прекрасную возможность обогатиться за счет контрабанды, ведь вся пропускная система в его руках, а он ситуацией не воспользовался - живет при полку в казенной квартире.

В 1731 году Бухгольцу присваивается промежуточное между полковником и генералом звание бригадира и одновременно выдается назначение в коменданты Селенгинской крепости, стоящей на берегу одноименной реки. Это неподалеку от современной российско-монгольской границы. В ХУ)((веке территория нынешней Монголии находилась в составе Китайской империи. Жизнь Бухгольца в Забайкалье, как и во время похода по Иртышу, тоже преподносит массу загадок. С него начинаются забайкальские фамилии Бухольцевых и Бухольцев. Отчего вдруг произошел фамильный всплеск? Согласно одной из версий, Иван Дмитриевич, участвуя в крестинах иноверцев в качестве крестного отца, передавал им свою фамилию. Но все ли объясняется гипотезой крестин? Бухгольц в Забайкалье, скорее всего, отправился без семьи.Сведений о присутствии здесь его жены и дочери нет. Они, вероятнее всего, остались в Москве. А Бухгольц в начале своей службы в Забайкалье был мужчиной еще не старым. Нельзя исключать, что забайкальские Бухольцевы - его потомки. Но ведь он их, возразит въедливый читатель, в церкви наверняка на свое имя не записывал, следовательно, и фамилия его не должна быть передана детям. Так-то оно так, только я сошлюсь на свой опыт деревенского жителя. Порой молодая одинокая баба родит ребенка и запишет на свою фамилию, а его все равно в деревне зовут по фамилии предполагаемого отца. До внуков прозвище тянется. И это сейчас, когда со дня рождения выдаются документы, когда в школе на каждом уроке ребенка вызывают к доске по фамилии матери, а фамилия отца в качестве прозвища, несмотря на все это, остается. В эпоху Бухгольца простолюдины удостоверений личности не имели, а фамилии в более поздние времена, когда вводились паспорта для всех, присваивались по устоявшемуся прозвищу. Так деревенские Бухольцы превратились в Бухольцевых.

А годы шли и брали свое. У бригадира пошатнулось здоровье В марте 1740 года, по ходатайству сибирского вице-губернатора Ланга, Ивана Дмитриевича в связи с плохим самочувствием («древен и болезнь в ногах имеет») отправят в отставку. А перед отставкой, такова была традиция, его повысят в чине, присвоив звание генерал-майора. Вскоре Иван Дмитриевич, так и хочется написать «после выхода на заслуженный отдых», покинет этот мир.

И туг снова начинаются неясности. Дата смерти (1740-й или начало 1741 года) и место погребения Бухгольца до сих пор не установлены. Даже в общих чертах неизвестно, где покоится его прах: в европейской или азиатской части России. По этому поводу существует три версии. Согласно одной, Бухгольц похоронен на каком-то из московских кладбищ, так как в Москве находилась усадьба Бухгольцев. Согласно второй, которую выдвинул известный омский краевед и писатель Иван Петров, прах Ивана Дмитриевича покоится на месте бывшей Ильинской церкви (за памятником Ленина в сторону Музыкального театра). Об этом Петрову сообщали многочисленные корреспонденты. Против этого предположения резко выступает другой известный омский краевед - Иван Шихатов.

Он указывает, что место захоронения лютеранина Бухгольца не может находиться в пределах православного храма. Однако здесь необходимо внести уточнение: в отношении вероисповедания и национальной принадлежности Бухгольца точных данных нет и, видимо, уже не будет. Большинство же исследователей, включая дотошного бурятского краеведа Эдуарда Демина и упоминавшегося выше Ивана Шихатова, считают, что Иван Дмитриевич похоронен на кладбище старого Селенгинска. Обнаружить могилу вроде бы проще простого. Съездил в Селенгинск, всего 60 км от Улан-удэ, походил по кладбищу, нашел каменную плиту с фамилией Бухгольца, генерал-майор все ж, ведь не под простым деревянным крестом его положили бы, - и нет исторической загадки. Надо отдать должное омичам, они старались. Для поисков могилы Бухгольца в Селенгинск ездили; профессорфиалков, писательутев,краевед Петров и другие. Но загадка осталась загадкой. Своенравная река Селенга, на правом берегу которой стояла крепость, сыграла свою роль. Постоянноеподмываниеберега, весенние наводнения вынудили жителей Селенгинска(илитеперьСтароселенгинска) перебраться на противоположную сторону реки и основать там Новоселенгинск. Кладбище оказалось беспризорным. Кроме того. по нему не раз и не два прошлись вандалы. Время тоже сказалось не лучшим образом. Многие могильные плиты закрыты толстым слоем песка.

И все же, пусть по косвенным признакам, можно судить, что Иван Дмитриевич из Забайкалья не выезжал. Об этом убедительно говорят результаты многолетних исследований Эдуарда Демина. Из документов, которыми располагает бурятский краевед, следует, что Бухгольц продолжал исполнять обязанности коменданта Селенгинской крепости и после 2 марта 1740 года, то есть после даты официальной отставки, потому что в его адрес продолжали поступать поручения от Сената. Последнее из них датировано пятнадцатым июня 1740 года. Кроме того, Демин нигде не нашел ссылки на передачу дел новому коменданту - бригадиру Якобия, который мог приехать в Селенгинск не раньше января или февраля 1741 года. В эти месяцы устанавливается ледяная переправа через Байкал. Демин указывает, что если бы Бухгольц, отправляясь в родовое имение, проезжал через Иркутск, а другой дороги тогда в Европу из Селенгинска не существовало, то об этом обязательно имелись бы записивмногочисленныхдокументех.Рангу него высокий. Подтверждением тому служит следующий факт: проезды нового коменданта Селенгинской крепости бригадира Якобия через Иркутск документированы подробно. И тело Бухгольца для захоронения в Омске или в имении на территории европейской части страны тоже, не сделав соответствующих пометок в документах, провезти было невозможно.

О том, что могила Бухгольца находится на древнем кладбище старого Селенгинска, в 1987 году указывал известный бурятский историк Туготов. Он в статье «Пушкин и Бурятия» специально подчеркнул, что в 1956 году в Староселенгинск был отправлен известный краевед, учитель и журналист Сергей Иннокентьевич Глазунов, который обнаружил надгробную плиту Ивана Бухгольца - основателя Омской крепости.

Но можно ли сейчас найти могилу нашего героя?

Конечно, нет. Давайте станем рассуждать по-взрослому и признаем, что время сильнее человека. Не обнаружить нам следов, которые уничтожались в течение многих десятилетий.

Виктор Гоношилов (продолжение следует)