Рано утром 1 ноября в Омск прилетел правозащитник из Санкт-Петербурга Никита Сорокин. Он отреагировал на видеозапись издевательств в Большеуковском доме детства, где одна из воспитанниц заставляла другую голыми руками мыть унитаз.
После публикации ролика в интернете руководитель учреждения Людмила Волкова заявила, что конфликт Валентины и Снежаны произошел из-за мальчика, а воспитатели ничего об этом не знали. Однако есть версия, что полномочия наказывать других Вале дали сами сотрудники детдома. Об этом корреспонденту РИА «Омск-информ» рассказала Алеся Григорьева, общественница и член рабочей группы омского Минобра, созданной специально для проверки Большеуковского дома детства.
– После того как мы туда съездили, поговорили с детьми, дети начали нам звонить и рассказывать, что на самом деле воспитательница Татьяна Тараканова не только знала, что конфликт происходит, но и спровоцировала его. Она сказала Вале, что в детском доме есть методы самоуправления. Лидеры должны наказывать тех, кто нарушает режим. Мол, давай, Валя, раз ты у нас тут лидер, подтверждай свое звание, – сообщила Григорьева.
Воспитанники детдома также рассказали, что побаивались Валю. Девочка купила на маркетплейсе пневматический пистолет и даже стреляла из него по ногам детей. Впрочем, о серьезных травмах никто не заявлял, все ограничилось синяками.
Что произошло в детском доме на самом деле, еще предстоит разобраться следователям. Пока на Валю завели уголовное дело. Несмотря на юный возраст, ей грозит колония, ведь ранее девочку уже осудили на условный срок за кражу. На работников детдома завели дело о халатности.
Били и таскали за волосы
Когда эту историю предали огласке, на Большеуковский дом детства начали жаловаться его выпускники. По словам ребят, воспитатели унижали и били их, а тех, кто плохо себя вел, пугали психбольницей и отправляли туда на лечение. Вместе с общественницей Алесей Григорьевой, правозащитником Никитой Соколовым и заместителем министра образования Оксаной Груздевой мы отправились на встречу с бывшими воспитанниками, которые были готовы рассказать о своем пребывании в этом учреждении.
Кристина Ульянова провела в Большеуковском доме детства 6 лет (2013–2019 гг.), и воспоминания об этом времени у нее остались не самые счастливые. По словам девушки, когда воспитатели приходили на работу в плохом настроении, они срывались на детей. Если в группе случались конфликты, а доходило даже до драк, и кто-то жаловался взрослым, на воспитанников кричали и отправляли решать свои проблемы самостоятельно.
– Воспитатели могли обозвать или оттаскать нас за волосы, если мы куда-то опоздали или огрызнулись. Могли за косяк, за драку, например, окунуть в унитаз головой. Последнего я не видела, но слышала, и видела, как он (провинившийся) выходил с мокрой головой. Если один в корпусе накосячит, нас закрывали на целый день в группе или отправляли на неделю мыть туалет, – рассказала Кристина.
По словам девушки, ночные няни мыли в детдоме пол, а днем уборкой занимались провинившиеся дети либо те из них, кто дежурил по графику. То же самое происходило, когда в детдоме намечалась проверка. Детей снимали с уроков, давали им тряпки, перчатки, ершики и отправляли убираться. Воспитатели могли остаться на ночь, чтобы под их руководством к утру все было вымыто, а железные кружки успели поменять на стеклянные.
Одно неприятное воспоминание у Кристины связано с Асланом Клематовым. До сих пор непонятно, какую роль он выполнял в детском доме. По словам выпускников, он мог работать и днем, и ночью, хотя числился в учреждении только воспитателем, а не ночной няней.
– Я в первый раз закурила в 13 лет, старшеклассники научили. Когда воспитатель меня увидел с сигаретой, то потушил ее об мою спину. Было больно, но я терпела. Это случалось несколько раз. Потом и старшеклассники тоже могли так сделать, если видели меня с сигаретой. Приходилось скрываться. Но это было очень давно, я на них зла не держу. Они меня, можно сказать, так отучали от курения, – рассказала Кристина и показала шрам на пояснице.
В остальном, по словам выпускников, Аслан Абдурашидович хорошо относился к девочкам и наказывал парней, которые их обижали.
– Был случай, мальчик ударил девочку. В качестве наказания он всю ночь стоял в углу в коридоре. Присесть мог, только когда Аслан Абдурашидович в туалет уйдет или чай попить, – рассказала Кристина.
Накануне нашего приезда в детдом Аслан Клематов уволился, и пообщаться с ним не удалось. Зато мы поговорили с детьми. Одна воспитанница рассказала, что ей Аслан Абдурашидович нравился, а мальчики отметили, что получали от него подзатыльники.
В основном жалуются выпускники на рукоприкладство Аслана Клематова и Татьяны Таракановой, а также на директора Владимира Володина и сменившую его и.о. директора Людмилу Волкову, которые не защищали детей. По словам выпускника Ивана Пушкарева, воспитательница Татьяна Тараканова применяла к нему физическую силу. Во время конфликта она могла даже придушить парня футболкой.
По словам еще одной бывшей воспитанницы, Альбины Копыловой, в детдоме не меньше трех девочек были беременны. Всех, не спрашивая их мнения, отправили на прерывание.
Нынешние воспитанники детдома пожаловались нам только на несоленую еду и не слишком теплые зимние ботинки. Однако общественники успели отметить жесткость детских кроватей и пыльные шарики в сухом бассейне. Замминистра Груздева заверила, что новую обувь и матрасы в детский дом скоро привезут, на это уже выделили средства.
Воспитатели провели нас по детскому дому и показали спальни детей, комнаты для игр, библиотеку. Одно большое помещение со швейными машинами представляет собой целую выставку с поделками ребят. На стене в коридоре висят не только картины художников, но и рисунки воспитанников.
Расспрашивая ребят, мы узнали, что многие из них посещают кружки, кто-то поет, кто-то занимается 3D-моделированием.
В психушку увозили по ночам
Все четверо ребят-выпускников, с которыми нам удалось пообщаться, побывали в психбольнице. Некоторые, не раз. По словам детей, это был один из способов запугивания и наказания.
Сотрудники детдома уверяют, что лечение в психиатрической больнице детям назначал психиатр во время медкомиссии и это никак не было связано с непослушанием. Дети подтвердили, что периодически в детдом приезжали врачи из районной больницы, но о том, что им назначали лечение, слышат впервые. В больницу их увозили внезапно и всегда ночью.
Григорий Белозеров, который прожил в детдоме 11 лет и совсем недавно, после своего совершеннолетия, его покинул, рассказал, что был в психиатрической больнице шесть раз. В первый раз его отправили на лечение в 16 лет, потому что он отказался учиться шить.
– Я не люблю швейное дело, это для девочек, но я не сказал сразу об этом. Когда сказал, директор Владимир Леонидович Володин обещал в следующем году меня перевести, но не перевел. Я на уроках ничего не делал, сидел в телефоне или уходил из класса гулять. Учитель швейного дела на меня кричала, говорила, что буду бомжевать на теплотрассе, приводила примеры наших детей, – рассказывает Григорий.
Крики не переубедили подростка изменить отношение к швейному делу. После этого его отправили на пару месяцев в психиатрическую больницу в Омск.
– Меня поднял где-то в четыре часа утра Аслан Абдурашидович. Увозил он, чтобы мы не сбежали. Я спросил куда, он пошутил, что в лес. Но я уже понял куда. Зашел в воспитательскую, попросил карты банковские отдать Людмиле Николаевне Обуховой, я больше всех ей доверял. Собрался. Дождались водителя, медика, сели в машину и поехали, – рассказывает выпускник детдома.
Кристину отправили в психбольницу после аборта. Ей тогда было 16 лет.
– Аслан Абдурашидович меня ночью разбудил, сказал, что надо медкомиссию пройти для соревнований. А я всю медкомиссию уже прошла. Он поднял меня с кровати за локоть. Я встала, оделась, почистила зубы и меня повезли в Омск, на Куйбышева. Я поняла, куда везут, вся в слезах связывалась с друзьями по телефону, кнопочные в детдоме разрешались. Ребята советовали не подписывать согласие на лечение. Я ничего не подписала, но вроде бы кто-то за меня там расписался, – рассказала Кристина.
В больнице ребят заводили сначала к психиатру. Врач с ними разговаривал, показывал разные картинки и назначал препараты: аминазин в уколах и в таблетках. Название никто не скрывал.
– Кололи аминазин. Я знаю, потому что спрашивал, что это, мне сказали. Кололи, чтоб я спокойным был, хотя я и так был спокойным. От аминазина я хотел спать, но мне говорили, что спать нельзя, тихий час еще не наступил. Если я спал, санитар мог подойти и пнуть, но так делали не все, один только Роман Евгеньевич, фамилию не помню, – рассказал Григорий.
По словам ребят, психиатр с ними встречался только один раз, при поступлении. Дальше с подростками в больнице проводил занятия психолог. Основной частью лечения был хлорпромазин (он же аминазин, синтезированный нейролептик).
– Все время мне ставили аминазин. Только за три дня до выписки перестали, но я все равно приехала в детский дом никакая, ходить не могла нормально, есть тоже, как зомби была. Меня должны были держать там три месяца, а держали почти пять. Директор Владимир Леонидович из психушки долго не забирал, говорил, что транспорт не мог найти, – рассказала Кристина.
На то, что их не торопились забирать из больницы, пожаловались и остальные ребята.
Что происходит в других детдомах Омской области?
Кроме Большеуковского дома ребенка мы побывали в Тарском детдоме, на который воспитанники не жаловались. Тарский детдом на фоне большеуковского выглядит симпатичнее и чище. В спальнях и залах для детей недавно делали ремонт. Обои, занавески, покрывала – все в идеальном порядке.
Здесь нам тоже провели экскурсию. В здании есть библиотека, музыкальный зал, комната для творчества, где в последнее время дети плетут маскировочные сети для участников спецоперации. В музее героя Советского Союза Дмитрия Карбышева выставлены медали, грамоты и кубки детей, которые становились победителями различных командных конкурсов и турниров. Здесь же на доске висят фотографии выпускников – участников спецоперации, имеющих награды.
Есть помещение, в котором дети играют под присмотром психолога. На территории располагается спортивная детская площадка. Помимо этого, многие ребята посещают кружки в местном доме культуры.
В Тарском детдоме также есть квартира, в которой взрослые ребята могут попрактиковаться в самостоятельной жизни. Проживание там планирует психолог, составляет специальное расписание. В течение недели дети сами распределяют свое время, сами готовят еду из продуктов, которые им дают в столовой. Это должно подготовить их ко взрослой жизни.
Но и после выпуска детдомовцев не бросают на произвол судьбы. Здесь есть Центр постинтернатного сопровождения, в котором ребятам рассказывают о возможности поступить в вузы или помогают с получением жилья от государства.
Вера успела пожить в Екатерининском детском доме (село Екатерининское, Тарский район) и в тарском. Она рассказала, что воспитатели оставили огромный след в ее жизни.
– Мне повезло. Мне очень много внимания уделяли. В Екатерининском детдоме Елена Юрьевна Спорыш, Тамара Александровна Суворова и Алена Александровна Коновалова научили делать поделки, картошку чистить, с уроками помогали. В Тарском детском доме воспитатели тоже всю душу вкладывали в нас. Я безумно люблю и маму Таню, и маму Свету. Это Светлана Михайловна Евстигнеева и Татьяна Дмитриевна Корч. Когда я выпускалась, я себе сказала, что, кем бы я ни стала, где бы я ни была, я хочу быть похожа на своих воспитателей. Каждый раз, когда я приезжаю в детский дом, я чувствую, что у меня есть две мамы. Мы с ними созваниваемся до сих пор, – рассказала Вера Цеханович.
По словам спортсменки, детский дом оказался для нее спасением и шансом выйти в люди. Там было лучше, чем дома. Теперь, тренируя детей, она понимает, как трудно было воспитателям и какое терпение они проявляли.
– Я знаю, как тяжело работать с детьми. Некоторых по несколько раз сдают в детдома. Некоторых из очень неблагоприятных условий забирают уже в осознанном возрасте. Когда ребенок сформировался, изменить его очень сложно. В детстве и я своих тренеров очень сильно обижала, не понимала, что говорю. Я сожалею об этих моментах, – рассказала Вера.
Несмотря на любовь воспитателей, порой дети все равно покидают детдома без цели в жизни. Это, общаясь с некоторыми ребятами, успели заметить и мы. Об этом говорит и Вера Цеханович:
– Дети выходят из детдомов с неуверенностью. Они не знают, куда идти дальше и зачем. Поступают учиться, лишь бы куда-то поступить. Мне повезло, у меня была мечта стать тренером. Сейчас это мое любимое дело, хотя сначала мне и было страшно.
По словам Веры, дать детям смысл жизни, заинтересовать их каким-то делом можно. Для этого нужны средства, в ее случае – на оснащение спортивной команды, на поездки по соревнованиям. И конечно, воспитатели должны вкладывать в свою работу душу.
Что ждет Большеуковский дом детства?
На следующий день после нашей поездки ситуацию в Большеуковском детском доме обсудили в министерстве образования Омской области министр Иван Кротт, замминистра Оксана Груздева, региональный уполномоченный по правам ребенка Елизавета Степкина и правозащитник Никита Сорокин. Встреча проходила без журналистов, но, как рассказал Сорокин, в министерстве его выслушали и согласились со всеми советами.
В первую очередь Большеуковский дом детства ждет смена руководства. Будущий директор из числа нынешних сотрудников уже прошла аттестацию.
Уволенного Аслана Клематова, воспитательницу Татьяну Тараканову и и.о. директора Людмилу Волкову проверят правоохранители. Двое ребят еще в день нашей с ними беседы дали показания в Следственном комитете. Нескольких бывших работников интерната, которые теперь занимают руководящие должности в других организациях, тоже ожидают проверки.
В учреждении также появятся камеры. Их разместят как в общих помещениях, так и на самих сотрудниках, но точных дат, когда это произойдет, никто не назвал. Сначала чиновникам придется найти на это средства в бюджете. Деньги потребуются и на введение в детдоме новых ставок, в том числе клинического психолога.
Чтобы не допустить подобных случаев в будущем, на базе аппарата уполномоченного по правам ребенка планируется создать специальную комиссию, которая бы проверяла детдома и просматривала записи с камер. Кто будет входить в эту комиссию, еще решают. Возможно, это будут общественники и чиновники.