Лучший нарколог года, по версии Минздрава РФ, сотрудник Омского наркологического диспансера рассказала, как человеку можно понять, что он стоит на пороге пожизненной зависимости.

В Министерстве здравоохранения России в конце августа подвели итоги ежегодного конкурса врачей. В номинации «Лучший психиатр» первое место присуждено заведующей отделением медицинского освидетельствования, врачу – психиатру-наркологу бюджетного учреждения здравоохранения Омской области «Наркологический диспансер» Ирине Чихладзе. О своей конкурсной работе и первом весомом успехе омской наркологической школы она рассказала РИА «Омск-информ».

О специальном образовании и людях «в завязке»

– Ирина Гурамовна, начну с общих вопросов. Чем отличается психиатр от психолога?

– Психиатр – это врач, окончивший медицинский вуз. Психологи же, как правило, оканчивают педагогические образовательные организации. Да, оказание полноценной психиатрической и наркологической помощи без психологов сегодня трудно представить. К тому же сейчас появились медицинские психологи, прошедшие специальную стажировку после получения базового, допустим, педагогического образования, но это все равно не врачи. Психиатрия – это изначально врачебная специальность, а наркология является частью психиатрии.

– А почему для лечения специфических наркологических заболеваний нужны именно психиатры?

– Потому что согласно международной классификации таких диагнозов, как алкоголизм или наркомания, не существует. Есть психические и поведенческие расстройства, возникшие в результате употребления алкоголя или других психоактивных веществ.

– То есть с точки зрения ВОЗ между алкоголиком и психопатом, допустим, больших различий нет? А исходя из личного врачебного опыта что можете рассказать о различиях между типичными пациентами Омского наркологического и Омского психоневрологического диспансеров?

– Классические психиатрические заболевания порой возникают из ниоткуда, на фоне полного, казалось бы, здоровья. Вот так случилось, и все тут. С наркологическими заболеваниями дело обстоит иначе, их человек «наживает» себе исключительно сам, добровольно. Изначально, конечно, цель стать алкоголиком или наркоманом никто перед собой не ставит, но в итоге приходят к характерным поведенческим расстройствам. А они никогда и ни у кого не возникнут без регулярного употребления психоактивных веществ. К таковым принято относить алкоголь, наркотические средства и психотропные препараты. Все эти химические вещества способны оказывать негативное воздействие на мозг человека и токсическое влияние практически на все жизненно важные органы.

– А вы, значит, помогаете от нее избавиться. И каковы шансы?

– В результате усилий врачей – психиатров-наркологов, психологов и иных специалистов, а также родственников, собственного старания пациент может уйти в длительную ремиссию, то есть в период длительного воздержания от употребления психоактивных веществ. Находящийся «в завязке» алкоголик или наркоман может заново социально адаптироваться и фактически не вспоминать о болезни.

У нас достаточное количество пациентов смогли вернуться к полноценной жизни, и у них теперь все нормально на работе и в семье. По их же признанию, это стоит того, чтобы навсегда отказаться от такого сомнительного удовольствия. Вообще тем, кто твердо решил избавиться от зависимости, абсолютную трезвость следует воспринимать не как некое неудобство, а как счастливый путь к возвращению к жизни.

– Как человеку понять, что ему пора бы уже обратиться за помощью к наркологу?

– Давайте рассмотрим начало болезни, которое действительно легко пропустить, на примере алкоголизма. Чаще всего все начинается с употребления спиртного по праздникам. Потом дополнительные поводы подбрасывает компания пьющих друзей, с которыми так приятно проводить время. Вскоре выясняется, что отдых уже просто немыслим без выпивки. И вот вместо того, чтобы в конце недели идти в библиотеку, в спортзал, на прогулку, человек спешит в алкогольный отдел магазина и приобретает там все большие объемы все более крепких напитков. Но даже на этой стадии мало кто считает себя больным, а первыми тревогу начинают бить родственники. Или начальство, которое не хочет терять ценного специалиста. Часто именно с подачи этих категорий людей, а иногда и под их прямым давлением попавшие в зависимость от алкоголя омичи приходят к специалистам нашего диспансера.

Кстати, анозогнозия – отрицание болезни без аргументирования собственного поведения – является одним из признаков развивающейся зависимости. Между тем именно в признании проблемы лежит 50 процентов успеха в лечении.

– А кого проще вылечить или, выражаясь точнее, ввести в состояние длительной ремиссии, алкоголика или наркомана?

– Это абсолютно индивидуально. Есть лица, сумевшие достичь максимальной третьей стадии алкоголизма – а для нее характерна деградация личности и полная социальная дезадаптация, в отношении которых говорить о ремиссии, к сожалению, уже не приходится. А бывают наркозависимые, которые после лечения могут прекрасно адаптироваться в социуме. И это несмотря на то, что зависимость от наркотиков развивается быстрее, чем от приема алкоголя, само заболевание протекает тяжелее и вызывает большее неприятие в обществе. Тем не менее, собрав всю свою волю в кулак, при поддержке по-настоящему близких людей и специалистов врачей-наркологов, пациент с наркологическим расстройством может кардинально изменить свои привычки и фактически начать жить заново.

От кода к коду

– Как вы относитесь к кодированию, оно вообще действенно?

– Кодирование – а оно, как известно, бывает психологическим или медикаментозным – на сегодня является одним из самых эффективных методов лечения зависимостей. Какой именно метод лучше всего подходит конкретному пациенту, может решить только его лечащий врач-нарколог. Лично изучала случаи, когда даже разовое психологическое кодирование приводило к ремиссии продолжительностью в десятки лет.

Эффективность кодирования во многом зависит от стадии болезни, на которой человек обратился за помощью специалиста. Но кроме того, надо понимать, что речь идет не о какой-то стандартной медицинской процедуре, которую могут выполнить в любой поликлинике. Врач, проводящий кодирование, должен обладать настоящим талантом, не побоюсь этого слова. К счастью, такие специалисты в Омском наркологическом диспансере есть.

– Вы сами владеете методикой кодирования?

– Методикой владею, но специфика моей работы в диспансере в другом. Вообще в наркологии я уже четверть века, а с 2008 года возглавляю отдел медицинского освидетельствования на состояние опьянения. Это очень интересно, но одновременно и очень ответственно. К нам привозят всех лиц, подозреваемых в совершении противоправных действий в состоянии алкогольного или наркотического опьянения. Чаще всего, конечно, приходится иметь дело с участниками ДТП, которых доставляют к нам сотрудники ГИБДД. Также работаем по запросам работников следствия, органов дознания, прокуратуры и судов. От наших выводов многое зависит. Хочу напомнить, что в административном праве состояние опьянения признается отягчающим обстоятельством. Согласно нормам УК РФ лицо, совершившее преступление в состоянии опьянения, вообще подлежит уголовной ответственности.

Кроме того, я возглавляю отдел медицинского освидетельствования на наличие наркологических расстройств. Это еще один огромный пласт работы, в которой участвует большинство врачей Омского наркологического диспансера. Обследование у нарколога – обязательный этап при трудоустройстве на целый ряд позиций, в частности связанных с допуском к оружию и управлением транспортным средством.

– Я так понимаю, что именно эти направления были отражены в работе, которую вы представили на ежегодный всероссийский конкурс врачей?

– Да, только работу я представила на региональный этап конкурса. На всероссийский уровень она была выдвинута по результатам оценки областной комиссии. Честно говоря, ни на какое первое место я не рассчитывала. Я просто честно описала деятельность всего нашего диспансера, рассказала о наших методиках, о наших показателях, представила анализ тревожных ситуаций и рекомендации по их устранению. Наверное, честность и оценили.

– И что теперь, вас как-то наградят, а передовую омскую практику лечения зависимостей будут рекомендовать для распространения в других регионах России?

– Насчет награды не знаю. Я очень ценю то, что первыми меня поздравили руководство нашего диспансера и коллеги. Это говорит о наличии крепкого сплоченного коллектива единомышленников, командная работа которых крайне эффективная. Омск все-таки не самый ведущий город в стране по развитию медицинских практик и технологий, нам трудно конкурировать с прекрасными наркологическими школами Москвы, Санкт-Петербурга и Казани. Тем не менее именно Омский наркологический диспансер прозвучал на федеральном уровне. Это признание наших общих заслуг.

О «желтых справках»

– Можете дать совет начинающим врачам-наркологам и психиатрам?

– Нужно постоянно учиться, интересоваться наукой, но самое главное – любить людей. Нарколог и психиатр должны воспринимать свою работу как образ жизни. Пациенты у нас сложные, иногда мы не слышим от них слова благодарности, но к этому нужно относиться с пониманием. Чтобы по-настоящему вникнуть в проблемы чужого человека и суметь помочь ему, требуется много времени и усилий, что грозит профессиональным выгоранием. Избежать этого можно, уделяя достаточное внимание собственной семье и близким.

– К наркологам часто не хотят идти, опасаясь некоего «социального клейма». Говорят, что врачи обязательно поставят в медицинской карте отметку, с которой невозможно будет устроиться на приличную работу или же получить водительские права. Лично наблюдал, как на шоферской комиссии люди с тоской замирали перед кабинетом нарколога и психиатра. Как лучше строить разговор с этими специалистами?

– Главное – спокойствие. Не нужно бояться ни наркологов, ни психиатров. Никогда они не поставят лишних отметок человеку адекватному и социально адаптированному, не имеющему пагубных привычек и зависимостей. Вопросы, которые многим кажутся «провокационными», врачи задают с профессиональной позиции. Это не что-то выдуманное на месте. Существуют определенные методики, которые позволяют оценить психическое состояние человека.

Конечно, врачей настораживает, когда при разговоре с ними человек вдруг начинает нервничать или, того хуже, грубить. Но и в этом случае никто никогда окончательных диагнозов ставить не будет. Соискателя просто отправят на дообследование, и вопрос будет решаться уже членами специальной врачебной комиссии.

Сами же врачебные фильтры должны существовать. Пестрящие заголовками о ЧП и ДТП новостные ленты говорят о том, что некоторым людям действительно нельзя доверять управление транспортным средствам и разрешать владение оружием.

Наша справка:

Желтая справка – неофициальное название документа о постановке человека на учет у психиатра. Термин закрепился со времен СССР, когда справка психически больным действительно выдавалась на бланках желтого цвета, чтобы сразу бросаться в глаза.

Последствиями оформления желтой справки будет невозможность службы в армии, легального владения оружием и управление транспортом. Кроме того, справка может стать причиной отказа в визе. Зачастую при трудоустройстве работодатель требует предъявления документов, подтверждающих психическое здоровье, и при наличии желтой справки могут отказать даже самому перспективному претенденту.