Создательница женского «батальона смерти» осенью 1919 года оказалась в Омске по личному приглашению Верховного правителя России.

С Омском связаны имена женщин, яростно боровшихся с большевиками, и тех, кто с не меньшей яростью уничтожал, по их представлению, «врагов народа». «Омск-информ» рассказывает о трех таких ярких личностях, оставивших след в истории нашего города.

Бабушка русской революции

В три часа дня 1 августа 1918 года сотни омичей пришли к городской пристани, чтобы цветами и рукоплесканиями встретить «бабушку русской революции» Екатерину Брешко-Брешковскую и «дедушку сибирского областничества» Григория Потанина. 74-летняя вдохновительница терроризма, более 30 лет проведшая на каторге, в тюрьмах и ссылках, на пароходе прибыла в Омск из Тобольска, чтобы принять участие в съезде чехословаков, чьи войска только что выбили из города большевиков.

Для Брешко-Брешковской это был уже второй приезд в Омск. Впервые она посетила наш город 11 марта 1917 года как один из лидеров партии социал-революционеров. Тогда ее встретили столь же торжественно и разместили во дворце генерал-губернатора, где она принимала горожан и давала интервью журналистам, разъясняя цели февральской революции и задачи эсеров по их воплощению в жизнь. Менее чем через полтора года перед Брешко-Брешковской и ее единомышленниками стоял уже другой вопрос: как спасти Россию.

Любопытно, что в день прибытия знаменитой эсерки на путях напротив здания Управления железной дороги (ныне – ОмГУПС, а рельсы пролегали по территории нынешнего сквера) взорвался поезд со снарядами, готовыми к отправке на фронт. Взрыв был огромной разрушительной силы, погибло около 30 человек.

– На месте взрыва образовалась воронка сажени три в диаметре и аршина два в глубину. Несколько вагонов разнесено в щепки, рельсы согнуты, как тростинки. В здании ж.д. управления выбиты все окна и сорвано несколько дверей. Несколько человек, находившихся в непосредственной близости от места взрыва, разнесло просто на атомы, находившиеся подальше искалечены до неузнаваемости, – писали омские газеты.

По данным предварительного следствия, взрыв произошел из-за неосторожного обращения рабочих-австрийцев с ящиками с порохом, которые были привезены накануне для отправки на артиллерийский склад. Но некоторые назвали совпадение взрыва с приездом знаменитой эсерки «бомбическим приветом» стороннице терроризма.

На следующее утро после приезда Брешко-Брешковская отправилась на съезд чехословацкого войска. Неистовая революционерка, не принявшая большевизм с той же яростью, с которой боролась с царизмом, выступала перед офицерами и солдатами несколько раз, призывая к объединению против захвативших в стране власть большевиков, при этом не понимая, что они стремились не спасать Россию, а поскорее ее покинуть.

– Первейшая задача русского народа – выйти из  хаоса, в который ввергли нас большевики, освободиться от той неволи, которая давила нас и при царском самодержавии, – говорила Брешко-Брешковская в интервью журналисту ежедневной омской газеты «Заря». – Я нахожу, что февральская революция удалась нам только потому, что в свержении царской власти объединились все классы, все национальности, вся Россия. Так и теперь можно выйти из создавшегося положения только благодаря единению всех сил.

Вся Россия чувствует сейчас гнет немцев и большевиков. И даже Сибирь не может считать себя окончательно освободившейся от него. Я считаю, что если народ русский и все другие народности, находящиеся в пределах России, желают укрепить за собою ту свободу, которую они взяли в феврале, то они должны объединить все свои силы на освобождение России от немецкого засилья и от большевистской власти.

В настоящий момент такое освобождение должно и возможно уже потому, что наши союзники сочувственно к нему относятся и со своей стороны идут к нам навстречу. Они помогут России восстановить свою независимость и свои границы.

Вечером в здании на углу улиц Гасфортовская (ныне – Карла Либкнехта) и 2-й Взвоз (ныне – Гагарина) Брешко-Брешковская встретилась с однопартийцами-эсерами. На третий день своего пребывания в Омске она посетила женскую гимназию на Любинском проспекте и курсы подготовки по внешкольному образованию, где рассказывала девушкам об опыте собственной просветительской деятельности, говорила о роли женщины в повышении уровня культуры масс, рекомендуя обратить особенное внимание на просвещение крестьянок, раздавала автографы. Встречами «бабушка русской революции» осталась очень довольна, записав в гостевом журнале: «Лучшие два посещения в Омске – это на собрании учителей-внешкольников и на съезде чехословаков».

Из Омска Брешко-Брешковская отправилась на Дальний Восток, оттуда через Японию переправилась в США, чтобы призвать отправить 50 тысяч американских солдат на войну с большевиками. В Россию она больше не вернулась, жила во Франции, последние 10 лет – под Прагой, где в 1934 году и умерла в возрасте 90 лет.

Неграмотную сибирячку принимали президент США и король Великобритании

С Омском связаны и последние полгода жизни легендарной Марии Бочкаревой – создателя женского «батальона смерти», героически сражавшегося в рядах русской армии в период Первой мировой войны.

Уроженка Томской области Мария Бочкарева сначала сбежала от мужа-пьяницы, потом от сожителя-бандита и подалась на фронт. Поначалу взять ее в солдаты отказались, но она уговорила командира батальона написать от ее имени прошение императору (сама Мария была неграмотной) и получила положительный ответ. В боях сибирячка проявила отчаянную храбрость, заслужив два Георгиевских креста и звание унтер-офицера. После февральской революции Мария подхватила идею Керенского о создании женского воинского подразделения и сумела привлечь в него около двух тысяч девушек, правда, после учений их осталось около 500. В июле 1917 года ударный женский «батальон смерти» под командованием Бочкаревой принял боевое крещение, затем не раз проявлял доблесть в боях. Бочкарева была произведена в поручики, получила тяжелую контузию и почти три месяца провела в госпитале.

Из рапорта полковника Закржевского: «Отряд Бочкаревой вел себя в бою геройски, все время в передовой линии, неся службу наравне с солдатами. При атаке немцев по своему почину бросился как один в контратаку. Подносили патроны, ходили в секреты, а некоторые в разведку. Своей работой команда смерти подавала пример храбрости, мужества и спокойствия, поднимала дух солдат и доказала, что каждая из этих женщин-героев достойна звания воина русской армии».

Сразу после Октябрьской революции батальон Марии расформировали, Бочкарева вернулась в Петроград, где ее задержали и доставили в Смольный. Там Ленин и Троцкий предложили ей перейти на службу большевикам, но она отказалась, сославшись на ранения. При этом она заметила вождям: «Я не против ваших прекрасных планов для будущей России, но в настоящий момент вы призываете солдат бросать фронт и поэтому разваливаете страну».

Через некоторое время Мария вступила в ряды белого движения под предводительством генерала Корнилова, став его порученцем в особой миссии. На Марию Бочкареву была возложена задача отправиться в США и Англию и заручиться военной и финансовой поддержкой этих государств. В апреле 1918 года она прибыла в Сан-Франциско, пересекла страну и в Белом доме встретилась с президентом США Вудро Вильсоном, затем отбыла в Англию, где ей дал аудиенцию король Великобритании Георг V. Получив обещания помощи, Бочкарева на корабле английских экспедиционных войск в августе вернулась в Россию, высадившись в Архангельске. Здесь она вела агитацию в поддержку белой гвардии, но в боях на ее стороне участия не принимала.

Осенью 1919 года Бочкаревой поступило предложение от адмирала Колчака, и в ноябре она прибыла в Омск. Верховный правитель России принял Марию в своей резиденции в доме Батюшкина (ныне – Центр изучения истории Гражданской войны) и попросил организовать и возглавить женский батальон наподобие того, которым она командовала на фронтах Первой мировой. Однако Мария отказалась, заявив: «Тогда я воевала с немцами, а сейчас вы просите меня убивать соотечественников». Тогда Колчак поручил ей создать военно-санитарный отряд.

Бочкарева взялась за дело и, выступив перед омичами в кинотеатрах «Гигант» (находился в нынешнем Выставочном сквере, снесен в 1952 году) и «Кристалл-Палас» (впоследствии «Художественный», сейчас здесь Органный зал) собрала в отряд 170 женщин и 30 мужчин, но к работе в воинских частях они не привлекались.

Под натиском красных части Колчака стали отходить на восток, 12 ноября город покинул и сам адмирал. У Бочкаревой была возможность уехать вместе с его войсками, но она отказалась и поехала к родственникам в Томск. Там она впала в депрессию, запила и сдалась большевикам. В комендатуре ее допросили, учли, что в боях против Красной Армии Мария никогда не участвовала, и отпустили. Но потом спохватились, передали «особистам» Красной Армии и этапировали в Красноярск, где Бочкаревой было предъявлено обвинение.

На беду Бочкаревой в это время в Красноярск приехал из Омска полпред ВЧК по Сибири Иван Павлуновский, известный своими безжалостными расправами над «буржуазными элементами». Он не стал разбираться в истории Марии и 15 мая 1920 года подписал постановление: «Расстрелять». На следующий день приговор был приведен в исполнение. Марии Бочкаревой не было и 31 года.

В 1992 г. прокурор Омской области Юрий Якунин подписал заключение о реабилитации Марии Бочкаревой. В нем говорится:

– Постановлением Омского ГубЧК от 15 мая 1920 года определен расстрел. В деле нет документов о приведении приговора в исполнение. Свидетели по этому делу не привлекались. Из заключения по делу установлено, что обвинение М. Л. Бочкаревой основывалось только на её показаниях. Бочкарева Мария Леонтьевна полностью реабилитирована в соответствии с Законом РСФСР от 18 октября 1991 г. «О реабилитации жертв политических репрессий».

Отсутствие документа о расстреле Бочкаревой породило другую версию. Согласно ей, Марию спас американский журналист Исаак Дон Левин, который в это время по разрешению Ленина путешествовал по Сибири. Он увез ее в Харбин, где она вышла замуж, сменила фамилию и пережила Вторую мировую войну.

Палач командира женского «батальона смерти»

22-летняя латышка Мильда Дзелтынь приехала в Омск в начале 1920 года вместе со своим мужем Иваном Павлуновским, который был назначен полномочным представителем ВЧК по Сибири. Верный соратник Дзержинского, бывший его первым заместителем в Особом отделе ВЧК, Павлуновский отличался чрезвычайной жестокостью по отношению к несогласным с властью Советов. Поэтому он и был послан в Сибирь, где народные волнения требовали участия в их подавлении именно такого эмиссара «железного Феликса». Он лично руководил подавлением крестьянского восстания в Новониколаевском уезде, дотла сжигая целые деревни, пачками подписывал распоряжения о расстрелах.

Не меньшую жестокость проявляла и его 22-летняя супруга Мильда. В полпредстве ВЧК она работала секретарем и руководителем шифровального отдела, но куда больше, чем стучать по клавишам печатной машинки, ей нравилось поджигать крестьянские избы, пытать людей и стрелять в осужденных.

В Омске полпредство ВЧК расположилось в большом доме на Думской. Сейчас здесь музей «Либеров-центр», а тогда жили семьи братьев Кабалкиных – присяжного поверенного Александра, гласного городской Думы, адвоката Абрама и инженера Иосифа – и их сестры Сары. По меркам того времени дом был оснащен по последнему слову техники – в нем были водяное отопление, электричество, водопровод, канализация и даже телефон. Особняк как нельзя лучше подходил для размещения ВЧК и проживания ее руководителя. Временами Иван и Мильда выезжали в карательные экспедиции, в которых молодая латышка могла в полной мере проявить свои садистские наклонности. В частности, именно она лично пытала и в присутствии своего мужа расстреляла героиню Первой мировой войны Марию Бочкареву. Жила супружеская чета в Омске до лета 1921 года, когда полпредство перевели в Новониколаевск (ныне – Новосибирск).

Однако эпоха красного террора не пощадила ни Павлуновского, ни его супругу. В 1926 году Ивана назначили полпредом ОГПУ в Закавказье, и уже на следующий год он умудрился вступить в жесткий конфликт с председателем ГПУ Грузии Лаврентием Берией. Злопамятный Берия таил обиду 10 лет: в июне 1937 году Павлуновского арестовали, а в октябре расстреляли. Вслед за ним была арестована и отправлена в лагеря и Мильда.

В общей сложности Мильда Дзелтынь отсидела в тюрьмах и лагерях 20 лет. Любопытно, что в Карлаге она оказалась в одном бараке с Анной Тимиревой, возлюбленной Колчака, которая приехала к нему в Омск и последовала за ним до Иркутска, где добровольно пошла под арест вместе с адмиралом. Но если Тимирева о случившемся с ней не жалела, то Дзелтынь раскаялась в своих преступлениях, стала верующей.

Выйдя после ХХ съезда КПСС на свободу, она говорила омскому историку Михаилу Бударину, что если бы Ваня (Павлуновский) был жив, они написали бы книгу-покаяние под названием «Аз воздам». Книгу она, видимо, все же написала – мемуары под таким названием ходили в рукописных списках и считались «антисоветскими». Правда, были различные их версии, очень отличающиеся друг от друга и по форме, и по содержанию. Возможно, часть текстов написана самой Мильдой, остальное принадлежит неизвестным подражателям.

Умерла Мильда Дзелтынь в возрасте 77 лет, тогда как большинство загубленных ею не прожило и половины этого срока.

Олег Татин