Министр природных ресурсов и экологии на встрече с журналистами РИА «Омск-информ» рассказал о мусорном вопросе, пеликанах и браконьерах.

Гостем проекта РИА «Омск-информ» «Место встречи» стал министр природных ресурсов и экологии Омской области Александр Винокуров. Он рассказал о проблемах с вывозом бытовых отходов, о весенней охоте и браконьерстве, а также о пеликаньих островах.

– Какое-то время назад Омск считался одним из самых экологически неблагополучных российских городов. Как изменилась ситуация?

– До 2013 года по итогам экологического рейтинга город Омск занимал 70 – 80-е места среди городов Российской Федерации, до 2004 года – входил в приоритетный список городов России с самым высоким уровнем загрязнения атмосферного воздуха, комплексный индекс загрязнения атмосферы (ИЗА) которых выше 14. Но рейтинг, опубликованный по итогам 2013 года, определил Омск в первой десятке – на 8-м месте среди 87 городов, по итогам 2014 года – на 10-м месте среди 94 городов. В свою очередь, по показателю «Водопотребление и качество воды» город Омск попал в лучшие по категориям и занял 4-е место в экологическом рейтинге. Комплексный индекс загрязнения атмосферы снизился в 2014 – 2015 годах до рекордно низкого значения, равного четырем.

– Может, потому, что промышленности не стало?

– Мы запросили информацию в минпроме – промышленность на два-три процента ежегодно растет. Наши основные загрязнители – ТЭЦ-5, ТЭЦ-4, нефтекомбинат – из года в год снижают выбросы. И не только из-за больших штрафов. Изменилась внутренняя экологическая политика на предприятиях, существенно увеличились инвестиции в природоохранные объекты. Что касается транспорта – Западный обход, который породил много шума в прессе, в итоге переместил транзит за территорию города. Кроме того, улучшается качество топлива, хоть количество самого транспорта и увеличивается.

– В настоящее время идут бурные обсуждения вопросов  утилизации бытовых отходов.

– Сегодня получается, что все свалки на территории региона – несанкционированные. Всего их свыше 790. У нас есть проект территориальной схемы, но нет постановления правительства о порядке ее утверждения. То же самое – по нормам накопления, тарифам, определению регионального оператора. А субъекты поставлены в такие условия, что с 1 января 2017 года мы должны ввести эту новую коммунальную услугу.

– Успеете?

– Нет. Сегодня у нас нет нормативных правительственных документов ни по нормам накопления, ни по расчету тарифов, ни по выбору регионального оператора. Если эти документы появятся в ноябре, то у нас не будет времени, чтобы привести систему в рабочий порядок.

Но есть у нас и успехи, яркий пример – в Одесском районе. Местный предприниматель перерабатывает до 90 процентов мусора – это уже коммунизм в сфере твердых коммунальных отходов. Есть достойный бизнесмен и в Исилькуле. У них задействованы и магазины, и организации, и даже люди без постоянного места жительства. В соседних лесах не найти ни одной пластиковой бутылки – ходят и подчищают. Мы обращаем внимание глав на опыт этих районов. Когда предприниматель поймет, что на этом можно зарабатывать, процесс пойдет быстрее.

– Везде бы так...

– Да, но пока село по большей части не готово к этому. Ведь как только в районах начинают брать плату за вывоз на свалку, мусор сразу перемещается в лес, овраги. Только введение системы, при которой житель в шаговой доступности сможет выкинуть мешок с мусором в контейнер, позволит исправить ситуацию. Такую ввели в Усть-Ишиме: мы идем с главой района по поселку – в конце каждой улицы стоят по два контейнера. Плата – от 20 до 30 рублей. В итоге у людей нет проблем, чтобы выбросить мусор. Зато стоит проблема бездорожья, если захотят этот мусор вывезти в лес. В Усть-Ишиме эта система работает уже три года.

– В завершение темы: что будет с нынешними 800 свалками?

– Сегодня каждый район занимается вопросом рекультивации этих свалок. Надо понимать, что рекультивация земельного участка и полигона происходят по-разному. Если в первом случае нужно просто весь мусор с территории убрать, то с полигонами сложнее. Сегодня проходят общественные слушания проектов рекультивации полигонов. Есть так называемый свалочный газ. Он взрывоопасен, и просто так его перемещать нельзя.

– Еще с полежаевских времен была масса проектов – хотели этим газом и отапливать...

– По Кировскому полигону такой проект разработан – получать из свалочного газа электричество. Но тут есть другая проблема – зайти в сети. Пока на федеральном уровне нет такого регулятора.

– Министерство природных ресурсов и экологии следит за расследованиями, связанными с деятельностью ООО «Мерк»? Руководство Омского управления Росприроднадзора уверяет, что в нашем регионе отходов конденсаторов нет. А где они?

– Когда в прессе пошла информация о сделке «Мерка» с Нижним Новгородом, я связался с коллегами – действительно такой договор заключили. Но, по оперативным данным, машина с отходами сюда просто не доехала. Мы, как помните, совместно с Росприроднадзором, обращались в «Мерк». Моих инспекторов на территорию не пустили, Росприроднадзор же вышел на проверку. Как выяснилось, то оборудование, которое было у организации, не предназначалось для обезвреживания нижегородских отходов. Через месяц арбитражный суд назначил «Мерку» административное взыскание. На настоящий момент все документы переданы в следственные органы и ведется работа уже в направлении уголовной ответственности.

– То есть получается, что отходы по пути просто слили в болото?

– Еще раз повторяю: этим сейчас занимаются следственные органы. Могу сказать только одно – везти подобные отходы в Омск из других регионов экономически нецелесообразно.

– Расскажите, что у нас с весенней охотой на водоплавающих?

– Сейчас я против весенней охоты. В ней больше, чем в осенней, ограничений – нельзя стрелять по стайкам и в уток, только в селезней. Кроме того, нельзя заплывать на водоем. К сожалению, реально из пятидесяти тысяч людей, имеющих охотничьи билеты, соблюдают эти правила только процентов двадцать. В Европе, между прочим, срок охоты в три раза дольше, чем у нас. Но если там есть норма – два селезня в день, то ее соблюдают. А у нас такой культуры пока нет.

– Потому и птицы меньше стало?

– Сергей Александрович Соловьев (омский ученый-орнитолог – прим. ред.), выступая у нас на охотхозяйственном совете, продемонстрировал такую динамику: лет пять назад у нас был миллион водоплавающих, сейчас – 250 тысяч. И не вполне понятно, как сейчас идут миграционные пути, они очень сильно меняются. В Казахстане птицы стало тоже значительно меньше. Но бывалые охотники со стажем вспоминают, что в начале семидесятых с уткой была такая же ситуация. То есть не только в охотниках дело, но и в природных ритмах.

– Расскажите о борьбе с браконьерством...

– Факты браконьерства в деревне были и будут. Но если еще лет шесть назад у нас на всю область было три-четыре инспектора, то сейчас в каждом районе работает как минимум один, обеспеченный техникой. Сегодня деревенские инспекторов даже отслеживают – в какую сторону поехал. Наши сотрудники вынуждены сажать в свою машину какого-нибудь знакомого, отправлять его в одну сторону, а сами едут в другую. Это наши реалии. Есть и система производственных охотничьих инспекторов в закрепленных охотничьих угодьях, отданных в аренду. Таких сотрудников уже свыше ста пятидесяти. Мы их обучаем, экзаменуем, но пока эта служба только встает на ноги: за минувший год нашими инспекторами было составлено 926 протоколов, а у них – всего около пятнадцати.

– Как дела у краснокнижных кудрявых пеликанов в нашей области?

– Пеликаньи острова были организованы в 2013-м – это самая северная колония в мире. Но в прошлом году был большой подъем воды, и от островов осталось пять-шесть кочек. Пришлось выбирать обособленные острова, чтобы на них не могла попасть живущая рядом американская норка. Она приводит своих детенышей в колонию и учит их, как давить птенцов. На первом острове мы просто укатали камыш, чтобы облегчить жизнь птице. Второй – искусственный, примерно на сто квадратов. По информации того же Сергея Александровича Соловьева, в европейских странах такая практика популярна.

БЛИЦ:

– Ваше любимое изречение?

– Относись к людям так, как хотел бы, чтобы относились к тебе.

– Что нравится в людях, что не приемлете?

– Искренность, доброта и честность. Не терплю предательства.

– Как проводите свободное время? Любите выезжать на природу?

– Времени мало, но очень люблю объезжать заказники. Недостаток времени компенсирую велосипедом и лыжами.

– Как относитесь к спорту?

– Долго занимался баскетболом, пока, после сорока лет, не сказали, что не надо уже прыгать – не те суставы.

– Нравится ли министру природных ресурсов охота или рыбалка?

– Друзья обижаются, но на утиную охоту выбираться получается все реже.

– Любите читать? Какая любимая книга?

– Художественную литературу читаю только в отпуске – времени нет. Вот Шукшина недавно перечитывал. Акунин понравился, Гришковец – вспоминаешь детство, хорошо излагает.

– По инсайдерской информации, вам нравятся песни Владимира Высоцкого. Какая на первом месте?

– «Чужая колея».

– Умеете готовить? Любимое блюдо?

– Готовить я люблю мясо. Оно же – любимое блюдо.

– Где проводите свой отпуск?

– Весной стараюсь уезжать на море.

– Какие уголки Омской области вам особенно нравятся?

– Два года назад побывал в Седельниково – эта территория сильно отличается от других мест нашей области. Но везде своя прелесть.

– Любите собирать грибы? А ягоды?

– Грибы – очень. И сына к этому делу приучил. А ягоды – нет.

– Что пожелаете нашим читателям?

– Как мы к природе будем относиться, так природа отнесется и к нам.