Выпускница ОмГУ Анастасия Троцко, уехавшая с семьей в Канаду, рассказала РИА «Омск-Информ» обо всех подводных камнях трудовой эмиграции.

Как показывает статистика, тема «Как свалить из Омска» и, в частности, «Как устроиться на работу за рубежом» находится на первых строчках рейтинга посещений и обсуждений омских сайтов. РИА «Омск-Информ», дабы удовлетворить нездоровый интерес земляков, предлагает серию интервью с молодыми людьми, попытавшимися покинуть регион и устроившимся работать в разных странах планеты Земля. Сегодняшняя беседа с выпускницей ОмГУ Анастасией Троцко, работающей в международной компании в Канаде, в городе Монреале.

– Анастасия, где вы работаете?

– Фирма, где я работаю, – ответвление транспортной компании, которая владеет одной из крупнейших железных дорог в США. В Монреале есть небольшой офис. Сама сеть развита в США, в Канаде – точечно, только в четырех крупных городах. Кроме железной дороги владельцы создали транспортную компанию – она предоставляет логистические услуги, наш офис специализируется на контейнерных грузоперевозках, преимущественно на экспорте.

– Как пришло решение уехать из Омска? Были предложения?

– Не было предложений. В 2005 году я окончила ОмГУ – факультет международного бизнеса, затем работала в отделе экспортных продаж на ведущих предприятиях Омска, таких как «Омсквинпром», «Сибур-Русские шины». Муж работал в компании по логистике, на тот момент у нас уже был приличный опыт. Мы хотели развиваться дальше, возможно, попробовать что-то новое, но поняли, что в рамках Омска себя не видим. Одновременно с этим стали появляться мысли о том, чтобы поменять окружение в целом, уехать в другую страну, где мы могли бы найти больше возможностей для себя и своей дочери в будущем.

– Почему Канада?

– В то время мы не думали  вообще о загранице, случайно увидели объявление об эмиграции в Канаду, в провинцию Квебек, сходили на информационный семинар просто из любопытства, послушали девушку, которая занималась оформлением эмиграционных документов. Прошло еще три года, и мы решили действовать. У нас была программа по профессиональной эмиграции. Она называлась «Квалифицированные рабочие». И по этой программе рассматривались все критерии – образование, опыт работы, способность к адаптации, возраст, язык. Мы прошли все испытания и, когда сюда приехали, сразу получили гринкарт.

– Неужели все так просто?

– Смотря что подразумевать под понятием «просто». Да, когда мы приехали сюда, у нас была возможность даже полностью поменять профессию – выбрать другую специальность, учиться и получать стипендию от государства. Муж так и сделал. Был в логистике, сейчас программист. Но сначала мы учили языки. В провинции Квебек основные два языка – французский и английский. Их знание позволило мне учиться дальше. Здесь, кстати, в колледжах существуют короткие профильные программы, которых, к сожалению, в России нет. То есть можно получить сертификат на профессию за год-полтора, обучаясь только на курсе, относящемся к твоей профессии. Никаких других предметов, ничего лишнего. Я пошла учиться на транспорт и логистику. За год закончила и сразу начала проходить практику в компании, где и осталась работать.

– Несколько непонятно. Вас пригласили по программе, бесплатно выучили и дали высокооплачиваемую квалифицированную работу в международной компании? Может, эти программы – так называемые программы по выкачиванию мозгов?

– Мы думали об этом, но, приехав сюда, увидели, что политика Канады, если можно так сказать, более ориентирована на генофонд. Потому что коренные канадцы тут рожают детей очень поздно или вовсе обходятся без детей, как бы живут в свое удовольствие. И принимают людей со всего мира. Много арабов, у которых по пять детей, китайцев, выходцев из Ирана и многих других.

– Эти тоже по эмиграционным программам?

– Да, программа универсальна и доступна на сайте Канады. Это политика Канады и конкретно нашей провинции.

– Все равно непонятно. Арабы, китайцы, выходцы из Ирана – это высоквалифицированные специалисты, которые поднимают канадскую экономику, или это элементарные разнорабочие, восполняющие нежелание местных мести дворы и чистить канализацию?

– Тут в самом деле непонятно. Например, приезжают люди с хорошей профессией. Но чтобы здесь устроиться по профессии, недостаточно приехать по программе. Нужно выучиться, получить местное образование, говорить на двух языках. И тогда ты можешь устроиться по своей профессии на какую-то низшую ступеньку и идти по карьерной лестнице дальше. Такая стандартная рабочая схема. Но, конечно, не все хотят учиться, даже местные. Многие работают в «Макдоналдсе» или в супермаркете всю свою жизнь, буквально до пенсии. И это считается нормальным – это их личный выбор. А серьезный отбор людей по программам, думаю, связан с тем, что в первую очередь набираются люди, способные быстро адаптироваться и которые в силу этого не будут сидеть на шее у государства. Даже есть такое правило, что первые три месяца после приезда нельзя обратиться за помощью к государству по той причине, что у тебя закончились деньги.

– Европейский пример ужасов с переселенцами их не пугает?

– Что-то пытаются корректировать. Года два назад тут тоже были серьезные осложнения, связанные с мусульманской религией. Тут женщины-мусульманки ходят в хиджабах, в черном. Кто-то работает в детских садах, школах. И рассматривался законопроект о запрете ношения религиозной одежды на рабочем месте. Было много шумихи вокруг этого, выступления мусульман, митинги. Но затем правительство в Квебеке сменилось, и тема замялась как бы сама собой. Все меняется, и даже та программа, по которой мы уезжали, тоже видоизменилась, ужесточилась. Сейчас более жесткий отбор. Когда мы ехали, нам предлагали бесплатно учить французский язык, платили стипендию. С тех, кто сейчас едет, уже требуют высокий уровень французского – чтобы за его обучение языку не платило государство.

– Много ли русских, омичей, общаетесь?

– Мы сразу поселились в русском районе. Русский магазин со всеми привычными продуктами – пряники, халва, селедка – русские продавцы. Все, что хочешь. Но кто-то из русских, наоборот, предпочитает районы, где русских нет. Мы же изначально знали, где живут наши товарищи, нам помогли снять жилье, мы дружим, общаемся. В нашем микрорайоне живет очень много русскоговорящих семей. Кроме русских, много молдаван, украинцев, выходцев из бывшего СССР. У нас возле дома детская площадка, даже если просто проходить мимо, то вы обязательно услышите русскую речь. Очень много встречается людей из Омска.

– Перейдем к самому интересному. Сколько платят, каковы стандартные расходы?

– В среднем выпускники колледжей по моей специальности и без канадского опыта работы могут претендовать на зарплату около 15 долларов в час (без вычета налога). Рабочая неделя – 40 часов. Посчитайте. Плата за аренду 2-комнатной квартиры – туда входит квартплата и то, что мы в Омске называем коммуналкой – около 800 долларов. Государственный садик для ребенка стоит 7 долларов в день, правда, в них длинная очередь. Проезд в общественном транспорте – 3,25 доллара. Средняя цена, за которую можно купить неплохой двухэтажный дом с землей в 30 минутах езды от центра города, – 350–380 тысяч долларов. Наверное, цифры пугающие, но жилье здесь в основном приобретают в ипотеку. Для этого нужно иметь стабильный доход и хорошую кредитную историю.

– Платят эмигрантам меньше?

– Не знаю, как в других странах, но у меня есть убежденность, что в Канаде подобной дискриминации нет. Либо есть уже на каком-то высоком уровне, если речь идет о высшем менеджменте. Как правило, такие должности занимают люди с высоким уровнем языка, приехавшие как минимум в подростковом возрасте. Поэтому, прикидывая ситуацию на себя, мы вряд ли сможем достичь этого уровня владения языком и быть директорами каких-то крупных корпораций не грезим. Но на своем уровне мы можем двигаться сколько угодно. И в Канаде настолько много эмигрантов, особенно в Монреале, что здесь никакой акцент, никакая национальность и пол никого не смущают.

– Есть возможность открыть свое дело?

– Да, очень много возможностей, было бы желание, хватка. Я даже ходила на курсы, они назывались «Открытие своего дела». Там нам давали основы законов, на что нужно обращать внимание, как писать и просчитывать бизнес-планы. Я сама много общалась с людьми, которые организовывают свои компании, – среди наших знакомых такие тоже есть. Если говорить о мелком предпринимательстве, то это эквивалент ЧП, когда человек работает не на компанию, а на себя, например, работает как водитель-дальнобойщик, или парикмахер, или открывает частный детский сад, в последнее время их все больше и больше. Если говорить про более крупный бизнес, то у нас в Монреале есть и русские рестораны, салоны красоты и даже бани.

Документально здесь это несложно, но начинать приходится с небольшого заработка, поэтому такой бизнес не для всех. Вот китайцы в основном открывают киоски, которые работают 24 часа в сутки. Продают всякую мелочевку, пиво, сигареты. И они этим живут. Но надо понимать, что это все свое. Свободное время придется проводить там. Это, как я уже говорила, такой вариант заработка. Не обязательно учиться, получать профессию, идти по ступенькам карьеры, как выбрали мы.

– Вы уже три года там. Насколько я знаю, Омск навещаете. Взгляд со стороны – чего у нас не хватает? Вот в Омской области выбрали губернатора.

– В Омской области раньше было много производств, которые сейчас пришли в упадок. И осталось мало омских производителей. Все скупили москвичи, и молодежь видит, где сейчас находятся все деньги. Второе, проблема коррупции, воровства. Что мы видим здесь, в Канаде? Мы платим много налогов – около 35 процентов приходится отдавать ежемесячно – но мы знаем, что эти налоги все идут на благо людей. Это замечаешь каждый день – постоянно что-то строится, постоянно ремонтируют дороги. Создаются новые развязки – сегодня ты едешь по одной развязке, завтра – в этом же месте ничего не узнаешь, все новое, выведено по-другому. Открываются больницы, школы. Когда мы вспоминаем о родном городе, то становится очень… грустно. Ведь мы сравниваем, мы навсегда останемся омичами.

– Только ли в Омской области такие проблемы?

– Наверное, Омская область – это отражение положения дел во всей России. Поэтому говорить про губернатора Омской области и советовать ему что-либо – бессмысленно.

– Так беспросветно?

– Была этим летом в Омске. Меня поразило, как много там супермаркетов – продукты, продукты, продукты. Но, получается, все, что люди зарабатывают – они тратят на еду. Импорт подорожал в разы, одежда стоит втридорога от цен Монреаля. А чего-то реального от омского производителя, чтобы в Омске – этого нет. Многие наши знакомые и однокурсники уже давно разъехались кто куда, просто жалко омичей, родной город, ведь он был когда-то перспективным, сколько студентов приезжало специально, чтобы учиться в Омске.

– Не пытались «перетащить» в Канаду родствеников?

– Эмиграция – это не для всех. В отличие от распространенного мнения, людей, которые бы сюда сильно рвались, не так уж и много, точнее, тех, кто хочет действительно все бросить и начать практически с чистого листа. Многих все и так устраивает. Для них работает поговорка «где родился, там и пригодился». В этом тоже есть своя правда, потому что жить вдалеке от родины и своих корней тяжело.

– Родители влияют на решение выехать на работу за рубеж?

– Мнение родителей в этом всегда играет большую роль. В первую очередь это психологическая поддержка. Поддержка в самой идее. Нас наши родители поддерживали, говорили, мол, езжайте, пробуйте. Иной раз родители преследуют в этом свои личные цели. У мамы одной моей подруги была мечта жить в США. Дочь уехала в Штаты, обустроилась и вывезла туда мать.

Владимир Преображенский